Представление об аскезе и монашестве в трудах свв. Иоанна Златоуста и Амвросия МедиоланскогоСтраница 2
Св. Амвросий, в свою очередь, определяя аскезу как практическую и отрицательную добродетель (которая подразумевает отрицание плоти и мира), а также как добродетель по отношению к самому себе, подчас сближает ее со стоическими воздержанием или умеренностью [15, c.249].
Наряду с этим, значительное место как в проповедях св. Амвросия, так и св. Иоанна в связи с их представлениями о необходимости аскезы отводится учению о первородном грехе, связанном с их историческим подходом к истолкованию св. Писания [12, с.65—73; 16, с.208]. Согласно ему, все люди подвержены действию греха не только вследствие собственных прегрешений, но и вследствие прегрешения Адама, Евы и других прародителей. «В настойчивости, с какой он [Амвросий — И. С.] указывает на связь греховности с грехом Адама, он идет дальше и греков, и Тертуллиана», — отмечает Л.П. Карсавин [8, с.67]. Исходя из мысли о всеобщей греховности человеческого рода, св. Амвросий, предвосхищая Блаж. Августина, приходит к идее о невозможности искупления греха без божественной помощи. Спасение души, таким образом, по св. Амвросию, достигается посредством веры при содействии божественной благодати, а конечной целью аскезы, в сочетании с другими тремя практическими добродетелями [15, с.248], становится посредством подавления греховных страстей и действия благодати очищение от греха и возвышение до уровня теоретической (sofia qewrhtikh) добродетели — созерцания Бога [15, c.101].
Позиции св. Иоанна Златоуста в его отношении к монашеству во многом были связаны со сложностью социально-политической обстановки и обусловлены ею. В отличие от Запада, монашество на Востоке к этому времени было уже значительной общественной силой, с мнением которой приходилось считаться как светским властям, так и церковным иерархам и отличалось сложнейшим социальным и возрастным составом. Со второй половины IV столетия массовый уход в монастыри стал во многом побочным результатом несовершенства и болезней общества [11, с.101–104]. Неудивительно поэтому, что особое значение в учении св. Иоанна Златоуста приобретает мотив подчинения практически неуправляемого монашества власти церковных иерархов. Это отразилось в разработке им теории о происхождении властей, также связанной с учением о первородном грехе.
Согласно св. Иоанну Златоусту, различные виды греха порождают разные виды господства и подчинения, направленные на исправление греховной человеческой природы. Так, прегрешением Адама и Евы было введено господство мужа над женой [2, т. IV,2, с.743-745]; прегрешением Хама — рабствование Хама и его потомков братьям его [2, т. IV, 2, с.745—746]; следствием того, что мы «не вразумились первыми двумя’’ и действия ,,злых людей» — подчинение начальникам и правителям [2, т. IV.2, с.747—748].
Что касается проявления отношений начальствования и подчинения у пустынников, то хотя у них нет приказаний, но начальствование у них есть, поскольку там господствует порядок [2, т. VII, 2, с.732]. Однако как люди, обращенные лицом к добродетели, они не нуждаются в начальствовании. Кроме того, даже если признавать существование в монастырях обычного начальствования, то оно противоречит происхождению начальствования от греха — тогда вероятно, что в монастыре есть и не — добродетельные люди. Можно было бы предположить, что речь идет о «настоящем начальствовании», т. е. о власти над самим собой [2, т. I, 1, с.127-128], однако тут же говорится: «есть у них и низшие, но высший не смотрит на это, а почитает себя ниже их, и чрез то делается большим…».
С одной стороны, монахи, как люди, обращенные лицом к добродетели, не нуждаются в мерах исправления со стороны правителей. Это можно объяснить тем, что власть в монастырях (как и власть в церкви) относится к еще одному виду господства, «родительскому», основанному не на грехе и пороке, но на награде родителям за муки рождения, и монахи подчиняются «старшим» по «естественному порядку» [2, т. II, 1, с.85; т. IV, 2, с.748—749]. Власть монастырских авв — родительская и не сопровождается, по представлению Златоуста, обычными пороками светской власти — гордостью, высокомерием и оскорблениями, ибо в монастырях нет того, что их вызывает — бедности и богатства, славы и бесчестья, но, напротив, равенство жизни и простой труд располагают монахов к смирению [2, т. VII,2, с.732—734].
Другое по теме
Разрушение Иерусалима
Спустя почти четыре года после мученической кончины святого Иакова
брата Господня, преемником Альбина на должности прокуратура Иудеи стал Флор, во
много раз превосходивший своих предшественников грубостью, жестокостью и
бесчинс ...