ModernRel.Ru

Можно ли принять упрощенные объяснения ацтекского каннибализма нехваткой пищи или перенаселенностью? Давно стало ясно, что следует повнимательнее присмотреться к рациону питания каннибалов. Главным культурным растение ацтеков была кукуруза. Кукуруза, по их мнению, проросла из тела погребенной девушки (отметьте архетипичное сходство с темой евхаристической мельницы). Харнер (1977) утверждал, что широко распространенный у ацтеков каннибализм происходил из-за недостатка в необходимых ресурсах протеина. Ортиз (1978) возражал, что людоедство среди ацтеков служило формой благодарения для обильного урожая. Он выдвинул эту версию, демонстрируя совпадение ежегодного цикла жертв с урожаем кукурузы, а не вероятными временами голода. Но позже несколько ученых из института физиологии и питания в Палермо высказали нетрадиционную догадку. Эта теория упоминается в хрестоматийном материале по антропологии:

Интересные предположения о влиянии маисового рациона питания на социальную жизнь общества высказали Ла Гвардия и Эрнандес. Они пишут о том, что зерна маиса чрезвычайно богаты триптофаном, что может приводить к дефициту серотонина — важнейшего нейромедиатора. Дефицит серотонина проявляется в повышенной агрессивности и склонности к религиозному фанатизму. По мнению исследователей, чрезвычайная кровожадность ацтеков, бытование традиций каннибализма могут быть объяснены тягой к употреблению продукта с максимально высоким содержанием серотонина. Приходят на память данные Тима Вайта, убедительно доказавшего бытование традиций каннибализма среди племен земледельцев анасази на территории некоторых южных штатов США.

При всей фантастичности представленной гипотезы, важным представляется идея о том, что специфика питания (состав рациона, режим) может оказывать действие на особенности физиологии и психики человека без его сознательного в этом участия.

Обратите внимание на фразу в вышеприведенной цитате: «зерна маиса чрезвычайно богаты триптофаном». Это, конечно, не так. Зерна маиса чрезвычайно БЕДНЫ триптофаном. А ведь по этим материалам студенты учатся. Остается слабая надежда, что это просто опечатка.

Американский ученый Л. Морган в своем классическом труде «Древнее общество» так высказался о значении маиса для индейских племен: «Маис ввиду его пригодности к употреблению, как в зеленом, так и в зрелом состоянии, его высокой урожайности и питательности, оказался более богатым даром природы, содействовавшим начальному прогрессу человечества, чем все другие хлебные злаки, вместе взятые». Полагаю, под «начальным прогрессом человечества» имелся в виду все же не каннибализм, так что последователи Поршнева и Диденко могут не спешить записывать Моргана в свои ряды.

Консерваторами теория итальянских профессоров принимается из за своей необычности очень осторожно, с оговорками, как выше: «При всей фантастичности представленной гипотезы…». Хотя можно было бы отметить, что эмпирическое замечание Марины Цветаевой: «Шоколадом лечить печаль…» вполне применимо к ацтекам — это объясняет сакральность какао в их культуре. Шоколад, богатый триптофаном — предшественником серотонина в гормональной метаболической цепочке — давал возможность повысить содержание «гормона радости», которого ацтекам так не хватало на кукурузной диете. В свете теории итальянцев это выглядит так: не будь какао — вероятно 20000 тысячами жертв в год не обошлось бы. Показательно, кстати, что приготовленный из какао «чоколатль», повышающий серотонин, был мистическим напитком ацтекской знати. Сравните с предписанием христианским монахам есть только белый хлеб. В обоих случаях, чем хуже работает мозг у «широких народных масс», тем власти лучше. Сами ацтекские жрецы, отправляясь в «трип», пили шоколад — они, не зная того, заботились о балансе серотонина. Отец ЛСД Хофманн, лично экспериментируя с псилоцибином, предворял прием 20 г. наркотика «горячим шоколадом для поднятия настроения». Он основывался именно на том, что «Старые хроники описывали, как Ацтеки пили чоколатль перед тем, как съесть теонанакатль». Впрочем ни Хофманн, ни ацтекские жрецы, не знали механизма действия шоколада, который, полагаю, лежал в нивелировании антагонистического к серотонину действия наркотика и тем самым уменьшал вероятность «bad trip». Иначе можно не «словить кайф», а попасть в ситуацию, описанную у того же Хофманна — опыт «bad trip» доктора медицинских наук Вернера А. Штолля: «Я снова и снова пытался увидеть светлые и радостные образы. Но бесполезно — всплывали только темные голубые и зеленые мотивы. Мне очень захотелось увидеть яркий огонь, как в первом эксперименте. И я действительно его увидел; однако, это были жертвенные огни на мрачной зубчатой стене крепости…» Странно, что о шоколаде забыли и Харнер, и Ортиз, и итальянские профессоры — все они искали только корреляции каннибализма и урожая кукурузы, а можно было бы попробовать также провести исследования связи увеличения каннибализма и не урожая какао. Хотя, возможно, корреляция и оказалось бы слабой: какао все-таки напиток только жрецов, а не народа.